Хроники Аскета. Третья сила - Страница 82

Единственное объяснение активности Фролова я вижу во влиянии Студента. что-то он просчитал, мой бывший учитель и лучший аналитик страны, и почему-то полагает нужным вмешаться в ситуацию. Форсирует события, невзирая на возможные последствия.

— …и перешел сюда — закончил я рассказ. — Нет, Вася, никто из ныне живущих повторить переход через ментал не сможет. Заблудитесь.

— Меня — на правах старшего вмешался Сергачев — интересует, что ты теперь намерен делать. Тебя ведь ищут.

— Пошлю письмо Лукавому — проблема не казалась мне серьезной. — С формальностями разберусь потом.

Генерал с силой сжал пальцами переносицу, словно у него внезапно заболела голова.

— Никакого «потом», Аскет, у тебя не будет. На твои поиски брошены очень, я подчеркиваю, очень серьезные силы. Наших руководителей ты интересуешь не меньше, а то и больше, чем одержимые. — Он зашарил в ящике, вытаскивая Какие-то листы бумаги — Многие верят, что за беспорядками стоишь ты.

— Вы считаете, я должен их успокоить?

— Было бы неплохо.

Поймать меня теперь крайне сложно, но работать слежка действительно помешает. Я призадумался. Возможно, необходимо… проявить добрую волю, выражаясь казенным языком? Объяснить ситуацию, причины, по которым я решил действовать так, как действовал? Тем временем слово вновь взял Фролов, с упоением начавший рассказывать секретные подробности проводимого им следствия. Слушали его внимательно.

Сбоку придвинулся Злобный, зашептал в ухо:

— Ты что, сдаваться пойдешь?

— Не раньше, чем все закончится — успокоил я его.

— Ну и правильно, пускай подергаются, козлы — полковник не страдал излишней почтительностью к начальству. Впрочем, его эмоции подогревались недавним разговором с представителями правительства Санкт-Петербурга. — Прикинь, мне запретили полк в город вводить. Сказали, типа, мои парни разнесут к чертям собачьим историческое наследие или что-то вроде того. Я им обещал возле Эрмитажа, Артиллерийского и Этнографического музея не появляться, все равно — ни в какую.

— В городе много разных музеев и памятников. Некоторые дома специалисты годами реставрируют. Они объявлены памятником мировой культуры, за их состоянием следят и государство, и общественные организации.

— Что, правда? — неподдельно изумился Злобный. — То есть я могу ненароком домик обрушить, и меня сразу в талибы запишут?

— В вандалы. Людей, разрушающих памятники искусства, называют вандалами.

— Один хрен. — Мой старый друг немного подумал, почесал голову и наконец выдал: — Значит, судьба. Знаешь, Аскет, если выбирать между зданием, в котором какаянибудь царица с фаворитом кувыркалась, и жизнью любого моего парня — плевал я на всякую историческую ценность. В конце концов, город для людей, а не люди для города.

Мнение радикальное, но в определенной логике Злобному не откажешь. Он защищает своих подчиненных всеми доступными способами. Хотя в Питере есть не один десяток людей, готовых обменять собственную жизнь за спасение одного-единственного предмета из коллекции Эрмитажа.

Тем временем Призрак уже съехал с темы расследования и распинался о координаторах, одержимых и о том, как с ними бороться. Сведения полезные, ценные, поэтому слушали его внимательно, надеясь в ближайшем будущем применить их на практике.

— Рядом с одержимыми всегда есть контролер. Обычно он имеет человеческий облик, иногда не очень. Мы полагаем, должно существовать еще одно звено, так называемые «хозяева», но где их искать и с чем кушать — совершенно непонятно. Предположительно являются источниками ментальной силы одержимых, контролеры служат простыми передатчиками.

— Если я правильно понимаю, в Москве основные потери мы понесли именно от действий координаторов?

Вопрос прозвучал со стороны Завулона, бывшего архангела, сейчас служившего в погранвойсках кем-то вроде командира отряда быстрого реагирования. Несмотря на уход из СБР, авторитета он не растерял, возможностей влиять на ситуацию, наоборот, у него на новой должности прибавилось. Неизменными остались мерзкий характер и любовь к цветастой одежде.

— Да — вместо Призрака ответил Мальцев. — Стрелки и обычные одержимые, даже объединенные в стаи, менее опасны.

— С координаторами тоже не все однозначно — продолжил Фролов. — Не могу не поделиться ценным наблюдением. На Аскета нападали дважды, причем оба раза чуть не парализовали ментальной атакой. С одной стороны, атаки были внезапными, стыд ему и позор. С другой стороны… Ментата сильнее на свете нет. Присутствующий здесь товарищ Злобный тоже близко познакомился с координаторами и способен подтвердить, что их телепатический удар обладает огромной силой.

В то же время, в Москве рядовые ментаты… хорошо, не рядовые, но в большинстве кабинетные работники, с успехом противостояли давлению пяти десятков координаторов. Логически рассуждая, координаторы должны были с легкостью истребить наших ментатов, затем переключиться на остальных боевиков и только потом, смяв сопротивление, заняться студентами. Почему этого не произошло, почему Зайцев и прочие так долго держались? Ответа мы видим два. Первый: координаторы не равны. На Аскета и Злобного нападали особи, способные лучше концентрировать и прокачивать отдаваемую им «хозяевами» энергию. Отсюда сильный удар. Второе объяснение не такое простое, зато будет намного приятнее. Аналитики считают, что против наших, в смысле ваших, старших товарищей, работали все хозяева городов, в то время как во время штурма Академии каждый координатор был привязан к одному хозяину.