Хроники Аскета. Третья сила - Страница 66

— Т-твою мать! Пирокинез! — Оторопело воскликнул Николай.

— За мной! — Отрывисто скомандовал Виноградов. — Светка, оставайся тут.

Выход на черную лестницу отыскался в самом конце полутемного коридора: тамбур между двумя дверями был заставлен какимито старыми картонными коробками, пустыми стеклянными банками и прочим хламом, в дальнем углу пылились поросшие паутиной лыжи. Пару секунд повозившись с замком, оперативники очутились в пропахшем кошками полутемном подъезде.

Двор оказался пуст: бросив тело своего неудачливого товарища, неизвестные продолжили погоню, и уже успели скрыться из вида. Приблизившись к распростертой на земле фигуре, Виноградов торопливо склонился над нею, но тут же, выпрямившись, с досадой сплюнул: бывший стрелок не подавал признаков жизни.

— С-с-смылись, — мрачно подытожил Дениченко.

— Если следовать традиционному сценарию, то где-то поблизости должен ошиваться их координатор, — оглядываясь по сторонам, произнес Алексей. — Осмотрись внимательнее. Ночью они действовали именно так: группа людей-одержимых под руководством одного измененного.

Николай оглядел окрестности. Солнце по прежнему заливало пыльный город своими янтарными лучами, кот исчез с насиженного подоконника, видимо, испугавшись звуков недавней перестрелки, и только меланхоличный бездомный, перестав ворошить мусорные бачки, неторопливо семенил прочь.

— Эй! — Окликнул его Дениченко.

Бродяга оглянулся через плечо и ускорил шаг.

— А ну с-с-стой! — Крикнул стажер, сделав несколько неуверенных шагов следом.

Бездомный вновь обернулся и перешел на бег. Быстро оценив ситуацию, Виноградов и Дениченко рванули следом, однако лавры за забег принадлежали явно не их стороне: спустя какую-то секунду преследуемый, словно в фантастическим кино, развил такую прыть, что поспеть за ним можно было разве что верхом на ракете. В проеме между соседними домами показалась белосиняя патрульная машина, видимо, привлеченная сюда звуками пальбы; на миг у Алексея зародилась надежда, что милиция хоть не надолго, но задержит беглеца. Однако его ждало разочарование: оценив приближающуюся угрозу, тот, не снижая скорости, опустился на четвереньки и метнулся прочь, с ловкостью акробата зацепился за торчащую из ближайшего фасада водосточную трубу и принялся карабкаться по ней вверх. Виноградов с удивлением увидел показавшиеся из-под рукавов грязного плаща непропорционально длинные, нечеловеческие, жилистые конечности с тонкими узловатыми пальцами, хватко и привычно выискивавшие малейшие неровности стены, за которые можно было бы держаться. из за спины внезапно дохнул порыв холодного ветра: вслед стремительно карабкавшейся вверх фигуре метнулся Ледяной Коготь. Знак ударился о фасад, с треском вышиб из него несколько кусков штукатурки, однако мгновением раньше существо отпрыгнуло в сторону, повиснув на узком, обитом жестью карнизе, глянуло вниз, осклабившись двумя рядами тонких зубов-иголок, и ловким движением закинув свое тело на крышу здания, исчезло с глаз.

— М-мы же велели тебе не в-высовываться! — Обернулся к угрюмо стоявшей за их спинами девушке Дениченко. — Если уж в-высунулась, так хоть целилась бы л-лучше…

— Я вспомнил. — Неожиданно произнес Виноградов, стоявший посреди двора, уперев ладони в колени, и тщетно пытаясь отдышаться.

— Ч-чего?

— Вспомнил, где я видел следы этой ауры. Кафе… Разгромленное кафе, меня туда Фролов посылал… И потом позже… На кладбище… Перед тем, как появился этот чертов дух.

Света и Дениченко озадаченно переглянулись.

— Ловить его надо, этого вашего Мельника. — Вытирая со лба обильные капли пота, резюмировал Виноградов. — И чем быстрее, тем лучше.

Ольга с удивленной улыбкой шла навстречу мужу:

— Что ты здесь делаешь?

— Соскучился и приехал.

Дракон сам не мог сказать, почему он оказался в Москве. Просто с утра его словно нечто толкнуло, заставило вскочить с кровати, свалить все дела на помощника и рвануть к жене. Неприятное чувство опасности, не приходившее со времен Исхода, но никогда не забываемое до конца, заставило его отправиться в путь.

— Как дела?

— Да все хорошо — Ольга поцеловала мужа в щеку, на мгновение многообещающе прижавшись телом. — Правда, студенты на потоке туповатые. То ли мне такие попались, то ли я слишком многого от них требую.

— Ну, с нами инструкторы тоже долго мучились…

Уход части псионов из СБР был неизбежен. С исчезновением чужаков и несомой ими угрозы необходимость в столь мощной, дорогостоящей и бессмысленной в изменившихся условиях структуре отпала. Первые два года по инерции финансирование продолжалось в прежних объемах, потом тенденции изменились и начали звучать иначе — сокращать, сокращать и сокращать. Бойцы уходили в армию, спецслужбы, милицию, МЧС или находили места в гражданских организациях.

Бывшая Белоснежка, майор СБР, после выхода в отставку стала просто Ольгой Мальцевой. На работу она пристроилась в Академию Псионики под крылышко старого знакомого Даниила. Обычно начальство не поощряло переход столь сильных и опытных бойцов из силовых структур в иные, пусть и государственные, но в данном случае кадровики не сильно сопротивлялись. Академия считалась «своей», чуть ли филиалом, ее сотрудники на девяносто процентов были так или иначе завязаны на Службу, а почти половина прежде спускалась в Гнезда с негуманитарными миссиями. Кроме того, при всех своих достоинствах Белоснежка оставалась женщиной, и пол даже в дурном сне менять не собиралась. Отношение к ней со стороны армейцев было несколько другим, чем к мужикам.