Хроники Аскета. Третья сила - Страница 44

Спустя несколько минут молчаливый официант принес дымящееся блюдо и аккуратно завернутые в белоснежную салфетку столовые приборы. Ловко сняв с подноса тарелку, он положил рядом со мной винную карту. Мой собеседник терпеливо ждал, пока я, вооружившись ножом и вилкой, снял первую пробу с предложенного кушанья.

— Неплохо, — оценил я.

— Да, я сюда частенько захожу. Люблю, знаете ли, хорошо поесть, посидеть в теплой компании. — Каменев слегка усмехнулся. — Сколько о вреде жирной пищи ни тверди, а брюхо все равно своего требует. Повар — настоящий казах, готовит по старинке, барашек еще утром на пастбище блеял. Рекомендую местечко — здесь умеют сохранить вкус еды.

— В Москве я обычно бываю проездом. Но за совет благодарен.

— О, не стоит! Буду только рад видеть вас почаще.

— Приятное исключение на фоне многих ваших коллег. — В ответ на мое замечание он слегка насторожился. — Большинство современных политиков общества ментатов избегают.

— Скажете, безосновательно?

— Нет, отчего же. Тем более странно слышать от вас подобное приглашение.

— Ну, причин доверять вам у меня две. — Сергей Иванович вытер губы салфеткой, посмотрел мне прямо в глаза и слегка наклонился вперед, непроизвольно сосредотачивая на себе внимание. Профессиональная привычка, если можно так выразиться. — Курс лекций по этике телепатии, прочитанный вами в Академии, дает неплохое представление о личности автора. Наши психологи используют их как основной рабочий материал, когда приходит время писать о вас диссертацию или составить отчет для начальства. Брошюра пользуется популярностью и переведена почти на все языки мира.

Судя по поступающим на мой банковский счет авторским отчислениям, он прав.

— Вторая причина?

— Если бы наша возня была Аскету интересна, он давно выбрал бы одну из сторон и играл за нее, — витиевато выразился Каменев. — Защититься от вас, насколько я понимаю, нельзя?

Мимикой он владел прекрасно, но тревожно пульсирующая аура показывала, с каким напряжением политик ждет ответа. Надеется услышать и боится его.

— Почти нельзя.

— Тогда должен заметить, что ваши способности пропадают втуне. Странно, что вы редко их используете.

Не столь уж и редко. Впрочем, знать об этом моему собеседнику ни к чему.

— Сколько в мире псионов шестого уровня?

— Человек сто, — слегка удивился резкому переходу Каменев. — Девяносто три, по последним подтвержденным данным.

— Триста шесть, если учитывать Хуана «Иглу» Альвареса, впервые сотворившего знак-шестерку неделю назад, — уведомил я его. — Причем в точности цифры я не уверен. Из них только треть ставит государственные структуры в известность о своих возможностях, хотя материальные и статусные блага с официальным признанием нового уровня просто зашкаливают за небеса. Даже в Америке. Как вы думаете, почему?

— Не знаю.

Честный ответ.

— Мы — индивидуалисты.

— Но есть же Таггарт, Фролов, Иванов, Ким Тэ Чжу, Ичикава, Смолянинов, Караджич…

— Которые занимаются любимым делом, — невежливо перебил я начавшего перечислять известных псионов, занимавших важные посты, Каменева. — Припомните биографию любого из них. Они часто ходят по грани, нарушают инструкции, действуют наперекор приказам начальства и упорно отказываются переходить на другую работу. С повышением или без. Даже Паладин, помешанный на армейской дисциплине догматик, и тот трижды попадал под трибунал.

— Туше! — вскинул руки Сергей Иванович.

Мы какое-то время помолчали под звуки разливавшегося в полумраке ресторана тихого джаза. Я просто смаковал кофе — кухня в ресторане действительно замечательная, — мой собеседник, кажется, думал о том, как использовать факт нашей встречи с пользой для себя. По крайней мере, именно так я интерпретировал случайно пойманный отголосок его мыслей. Он молодец. Слегка прощупал почву, увидел, что близко сотрудничать объект его интереса не намерен, мгновенно уловил прозвучавшие намеки и теперь заново просчитывал ситуацию. Еще ему жутко хотелось спросить об источниках моей информированности, однако он понимал, что правдивого ответа не получит. С какой стати? Мы, ментаты, часто общаемся между собой на самые разные темы, иногда к нам приходят с очень личными, конфиденциальными проблемами. Посторонним незачем знать о наших делах.

Собирается предложить бартер. Он помогает мне сейчас — в обмен на мою помощь потом. Не выйдет, мил человек.

— И все-таки нельзя сказать, что вам совершенно ничего не нужно, — наконец прервал затянувшуюся паузу Каменев.

— Я мог бы сослаться на озабоченность судьбой человеческой расы. — От услышанного пассажа Каменев растерянно сморгнул. Я же продолжал с невозмутимым видом: — Но не сошлюсь. Просто помогаю Призраку в его расследовании.

— Странно, что ему потребовалась ваша помощь.

— Он боится опоздать.

— Я плохо понимаю, откуда такая тревога. Ведь случаев заражения… одержимости… не слишком много?

— Для начала маленькой революции хватит, — прикинул я. — Шутка. Основная версия состоит в том, что кто-то неизвестный, вернее, группа неизвестных обладает чрезвычайно сильными ментальными способностями. И использует их в своих интересах — с какой-то пока не ясной для нас целью.

Прослушав короткий пересказ наших с Фроловым похождений, Каменев нервно поджал губы. Похоже, ему докладывали о сложившейся ситуации несколько иначе. Зачастую достаточно слегка сместить акценты, чуть-чуть утаить, чтобы сведения выглядели совершенно отличными от реальности. Вот и ситуация с одержимыми может выглядеть в устах одного информатора тяжелейшим проколом спецслужб, ошибкой, которую они лихорадочно пытаются исправить; или же серьезной проблемой, недавно обнаруженной и требующей кардинальных мер для исправления.